Юрист о домашних животных

Недавно зоозащитники забили тревогу: десятки мертвых псов нашли в гаражном кооперативе на окраине Королева и рядом с Носовихинским шоссе. В зверствах обвинили ловцов бездомных животных. Корреспондент «КП» решил выяснить, кто на самом деле стоит за уничтожением дворняг, и устроился в одну из фирм, где работают живодеры.

«Жаль, ты не ветеринар»

Контору нашел в интернете: на сайте крупные фото покусанных людей и морды скалящихся собак. Звоню, меня приглашают на собеседование — адрес конторы присылают по SMS.

Промзона на востоке столицы.

— Ветеринаром раньше не работали? — спрашивает наниматель, молодой парень в очках, футболке и джинсах.

— Нет, а это важно?

— К нам часто приходят бывшие сотрудники клиник. Спецобразование помогает рассчитать правильную дозу препарата.

Оказалось, речь о лекарствах, с помощью которых усыпляют собак. Временно.

Собеседование длилось недолго. Наниматель объяснил, что премудростям профессии я обучусь «в поле».

Собачий алхимик

На улице +30. «Учитель» стоит в майке, легких брюках и мокасинах — никакой спецодежды. Значит, по колено в грязи ходить не придется.

Удивительное дело — напарник Николай, мужчина лет 40, вызывает только симпатию: приятное лицо, бодрый голос. Коллега объясняет:

— Едем в Подмосковье, у нас несколько заказов от властей. На складе собаки покусали человека. Еще небольшая стая замечена около детского сада — жители жалуются.

Забираемся в белый «Пежо». Внутри воняет псиной и еще чем-то противным. Но меня тревожит другое: неужели придется убивать?

— Я пользуюсь специальным составом — он вырубает песиков где-то на 20 минут. Потом они встают как ни в чем не бывало, — расплывается в улыбке Николай. Видимо, опасения написаны на моем лице.

Уф, просто камень с души свалился!

— Год у меня ушел на разработку препарата, — с гордостью рассказывает Николай. — Поначалу все псы умирали, и я менял состав. И вот пришел к оптимальной формуле. Помогло образование ветеринара плюс один профессор дал ценные советы.

Напарник держит состав препарата в секрете. Он чуть ли не единственный ловец в области, кто оставляет собак живыми. Остальные, по словам Николая, дворняг убивают. Обычный расчет: законные транквилизаторы обходятся дорого.

Все живодеры на черном рынке покупают яд «Усмирин» (название изменено, я сознательно не называю этот страшный яд. — Авт.). Отрава вызывает паралич нервной системы: сначала у собак отказывает зрение, потом дыхание. Зато «Усмирин» очень дешев. Заряд для одной собаки стоит 15 рублей, а безопасный транквилизатор обходится в 400!

Есть и другие живодеры, которые ловят собак без убийства — по старинке пользуются петлями и сетями. Но так особо не заработаешь: на ловлю одного бобика уходит слишком много времени.

Корреспондент «КП» Олег Адамович держит специальную трубку — из нее ловцы стреляют дротиками. Фото: Олег АДАМОВИЧ

Уничтожить — дешевле

Подъезжаем к воротам автобазы. Навстречу шагает менеджер: его-то на днях и цапнули.

— Последний раз эту… сволочь видели около дальнего склада, — заявляет дядечка.

Полчаса нарезаем круги между хранилищами. Вдруг из-за угла появляется большой лохматый пес. Николай бросается к машине и возвращается с металлической трубкой и дротиком. Оказалось, мой наставник, как и многие другие его коллеги, не пользуется ружьем. Он, как африканские охотники, выплевывает шприц из трубки метровой длины! Это дешевле, чем палить из пневматики.

Николай медленно подходит к собаке. Плевок, полет дротика — и псина, коротко взвизгнув, сигает в сторону.

— Не упусти! — кричит Николай.

Бегу, шлепая сандалиями. Погоня продолжается минут пять. Потом пес начинает заваливаться то на один бок, то на другой. Падает.

Подъезжает Николай. Отработанным движением берет барбоса за шкирку и «складывает» в фургон.

— Нас, ловцов, сильно подкосил 94-й закон, — рассуждает мой наставник по дороге. — По нему госзаказ выигрывают те, кто готов работать за меньшие деньги. Я за вывоз собаки требую 2700 рублей, а «убивашки» — те, кто собак усыпляют насовсем, — всего 1600. Так у нас перебили контракт в Раменском — теперь там животных только ликвидируют.

Правда, недовольство народа по поводу диких стай быстро сменяется еще большим возмущением из-за разбросанных трупов. «Усмирин» действует не сразу. Часто подстреленный барбос удирает от живодеров и прячется в каких-нибудь кустах. Не найдя тела, охотники уезжают. А потом труп попадается на глаза детям. Несложно представить, как этому «радуются» их родители.

Не всегда требуется стрелять. Опытный ловец может схватить дворнягу за шкирку голыми руками — причем так, что жертва не успевает цапнуть «охотника». Фото: Олег АДАМОВИЧ

Поэтому администрация городка, где работаем мы с Николаем, расторгла договор с «убивашками».

Существуют разные способы найти работу — помимо госзаказа. Часто живодеров находят через объявления в Сети или по сарафанному радио.

Едем дальше — вот и детский сад. Стая барбосов лежит в кустах рядом с песочницей.

— Сейчас покажу класс! — шепчет Николай.

Он осторожно подходит к спящей собаке, резко хватает пса за загривок и поднимает в воздух! Не успевает животное очухаться, как за ним захлопывается дверь фургона.

— Работать руками — это высший пилотаж, — объясняет напарник. — Если собака не агрессивна, можно ее взять без петли или транквилизатора.

Девять в кузове, четыре в уме

Еще часа полтора мы отлавливаем остальных собак. Медленно иду за рыжей псиной с ободранным хвостом. Сердце колотится, в висках стучит кровь: чувствую, как во мне просыпаются инстинкты охотника… Но пес не дурак — постоянно отбегает от меня.

— Спрячь трубку за спину, — советует Николай.

И правда, стоило замаскировать оружие, как животное расслабилось. Подхожу к рыжему бобику, поднимаю трубку, плюю… Игла входит в заднюю ногу. Ничего сложного, это как в детстве стрелять бумажкой из ручки.

Один из псов получает двойную порцию препарата: в первый раз тузик умудрился убежать, и Николай стреляет снова. Второй дротик действует мгновенно.

Закончив с заказами, едем к администрации города — показать отловленных барбосов. На месте нас встречает чиновник из комитета ЖКХ. Клетчатая рубашка обтягивает солидное пузо.

— Сколько сегодня? — Служащий протирает платком потную лысину.

— Девять.

— Хорошо. В ведомости запишем тринадцать.

Мелкие чиновники устроили неплохой бизнес: по бумагам собак отлавливают гораздо больше, чем на самом деле. Наш клетчатый пузан, по словам Николая, на этом зарабатывает по 30 тысяч рублей в месяц.

Лисьи шубы из дворняг

Вопрос: что делать с собаками дальше? Я с удивлением узнал, что тушками интересуются черные скорняки. Так, в Шатуре, рассказывает Николай, артель шьет из бывших дружков лисьи шубы. Достаточно помыть, причесать и покрасить шкуру, чтобы она стала похожа на благородный мех.

— Такие товарищи ко мне в напарники просились, — говорит Николай. — Готовы были работать бесплатно. Одно условие ставили: мол, всех собак забирают себе. Я их послал…

В Люберцах работает завод «Эколог», где кремируют погибших собак. Но здесь за работу берут деньги, и «убивашкам» этот вариант не подходит: заказчик не оплачивает сжигание. Мертвых тузиков заворачивают в строительные мешки и выбрасывают в мусорные баки.

Так уж вышло, что большая часть компаний базируется в Пушкине, Королеве и Мытищах. Вот она,  разгадка «великой» тайны, почему именно в этих местах периодически находят трупы собак. Правда, по словам Николая, только отморозки сбрасывают тела животных в гаражах или в лесу.

Нередко жестокость проявляют новички — они еще не знают неписаных правил живодеров. Зоозащитники рассказали мне про случай в Дмитрове. Два мужика на черном джипе вырубили трех местных собак. Потом ловцы засунули еще живых псов в пластиковые мешки и уехали. Животные там, скорее всего, задохнулись.

Другой пример из Королева. Яд у ловцов слабый: собаки после попадания дротика продолжают двигаться. Но в руки живодерам не даются — пытаются укусить. Так они их проволокой душат. Затянут на шее и ждут, пока псы не затихнут…

Для тех, кто оставляет собак в живых, все сложнее. На поимку, стерилизацию и передержку одной собаки уходит порядка 10 тысяч рублей. Заметный удар по бюджету, если изловили целую стаю. Поэтому в контракте наша работа прописана, как «перемещение» барбосов. То есть чиновники готовы раскошелиться только на отлов — что мы будем делать с добычей дальше, их не волнует. Поэтому мы псов просто выпускаем.

— Удобнее всего высаживать собак в каких-нибудь московских промзонах, — говорит Николай. — Там свидетелей нет.

Подъезжаем к горнолыжному комплексу у станции метро «Нагорная». Местные защитники животных построили поблизости несколько десятков конур. Там живут чуть ли не все дворняги.

Открываю боковую дверь — собаки радостно выпрыгивают наружу.

— Один сдох, — грустно заявляет наставник.

На полу фургона неподвижно лежит серое лохматое тело. Та самая собака, которая получила двойную порцию транквилизатора.

— Моя ошибка. Во второй дротик надо было меньше «лекарства» набирать, — вздыхает Николай.

Видно, что он всерьез расстроен.

*При подготовке репортажа ни одно животное не пострадало.

Пойманных псов Николай выпускает на волю. А заодно снимает на мобильник, чтобы в случае чего доказать защитникам животных, что он не убийца. Фото: Олег АДАМОВИЧ

КСТАТИ

Ловцы дворняг зарабатывают до 200 тысяч рублей

За один день мы заработали 37 тысяч рублей.

По условиям стажировки свою долю я отдал наставнику, но позже получал бы 40 процентов. Сотрудник раскрученной фирмы может получать до 200 тысяч рублей в месяц.

Правда, иногда клиенты пытаются затянуть оплату или вовсе от нее увильнуть. Но на это у Николая есть свои хитрости.

Можно, например, намекнуть, что псы быстро вернутся назад. А вместе с ними и другие стаи появятся.

— Мне же все равно, где выпускать пойманных собак, — рассказывает напарник. — Я их всех могу в одно место отправлять. От этой мысли и самые строптивые клиенты сдаются.

В ТЕМУ

Чиновники вынуждены сотрудничать с зоокиллерами

230-я и 231-я статьи Гражданского кодекса — единственное, где прописан порядок отлова животных. По ним собак нужно отво­зить в приюты. Но никакой ответственности за нарушение требований нет.

В Москве есть вменяемая программа по стерилизации животных и строительству приютов. Но, увы, даже это не дает гарантии успеха: мошенники нередко стараются нажиться на заботе о братьях наших меньших. «КП» уже писала, как ветеринарная фирма БАНО «ЭКО» брала деньги с властей за виртуальных чипированных и стерилизованных бобиков (см. «В столичных приютах пропали без вести сотни собак» в номере от 20 мая с. г.). По версии следствия, мошенники таким образом увели из казны около 600 тысяч рублей.

А КАК У НИХ?

В Европе усыпляют только старых и больных животных

На Украине перед Евро-2012 по городам ездили мобильные крематории, где собак жгли живьем. Это вызвало бурное недовольство населения.

В Европе работают муниципальные приюты. В Германии усыпляют только старых и больных псов, остальных раздают новым хозяевам. Просто так выкинуть или убить собаку нельзя: все животные чипированы, владельца найти несложно. В США законы меняются от штата к штату. В Калифорнии беспризорный бобик пожизненно будет содержаться в приюте (муниципальном или частном). А вот в Техасе дворняг усыпляют — но под контролем.

В Германии права животных аж в конституции прописаны. У нас же хозяин собаки никаких обязанностей не имеет. Многие выбрасывают собак на улицу, например, после дачного сезона.

КОМПЕТЕНТНО

Как наказать убийц?

По словам зоозащитницы Дарьи Хмельницкой, Уголовный кодекс предусматривает наказание за жестокое обращение с животными (статья 245). Но задокументировать это преступление трудно: надо доказать не только факт убийства, но и то, что оно совершено либо из хулиганских или корыстных побуждений, либо с применением садистских методов.

— Нужно снять на камеру, как травят животных, — объясняет Дарья. — Провести исследование состава, сделать вскрытие трупа. Эти условия практически невыполнимые.

Источник

Перейти на Главную