16 сентября, 2015 
admin В.А. МИКРЮКОВ
НЕСКОЛЬКО ВОПРОСОВ
О БРЕМЕНИ ГУМАННОГО ОБРАЩЕНИЯ С ЖИВОТНЫМИ
Микрюков В.А., кандидат юридических наук, доцент кафедры гражданского права ФГБОУ ВПО «Московский государственный юридический университет имени О.Е. Кутафина (МГЮА)».
Согласно абз. 1 ст. 137 ГК РФ к животным применяются общие правила об имуществе постольку, поскольку законом или иными правовыми актами не установлено иное. Это означает, что по общему правилу животные:
а) могут выступать объектом присвоения и находиться у граждан, организаций и публично-правовых образований на праве собственности (и на других вещных правах, когда это применимо) и
б) способны быть объектом имущественного оборота.
Необходимо подчеркнуть, что указанная норма отнюдь не признает животных вещами (а равно живыми вещами, одушевленными предметами) и даже прямо не определяет живые организмы имуществом. Подобно тому как к публично-правовым образованиям, не названным юридическими лицами, но обладающим схожими с последними признаками, в силу п. 2 ст. 125 ГК РФ применяются правила, определяющие участие юридических лиц в регулируемых гражданским законодательством отношениях, на животных, которые представляют собой телесные объекты, способные находиться в хозяйственном господстве человека и удовлетворять его потребности, лишь распространяется режим имущества (вещей). Различение вещей (предметов) и животных в нормотворчестве весьма наглядно проявилось, в частности, в Правилах перевозок пассажиров, багажа, грузобагажа железнодорожным транспортом, утвержденных Приказом Министерства транспорта РФ от 19 декабря 2013 г. N 473, в которых животные последовательно перечисляются отдельно от других перевозимых объектов и которые содержат специальные разделы о порядке перевозки животных в качестве ручной клади и (или) багажа на особых условиях.
Животные, будучи подобными человеку творениями природы, обладают свойствами, требующими особого юридического отражения. Животные являются одушевленными существами и, как люди, обладают способностью чувствовать, испытывать привязанность и отторжение, ощущать страх и боль. Они нуждаются в перманентном обеспечении естественных физиологических, питательных, поведенческих и прочих потребностей.
Исходя из этих соображений, законодатель в абз. 2 ст. 137 ГК РФ указал на одну из наиболее значимых юридических особенностей присвоения, использования и оборота животных, установив, что при осуществлении прав не допускается жестокое обращение с животными, противоречащее принципам гуманности.
С одной стороны, указанная норма сформулирована четко и недвусмысленно: обладатель любого субъективного гражданского права при его осуществлении ограничен в действиях и бездействиях, нарушающих принципы гуманности и оцениваемых как жестокое обращение с животными. Допустимость такого ограничения в аспекте нормы абз. 2 п. 2 ст. 1 ГК РФ, принципиально разрешающей ограничения гражданских прав на основании федерального закона в той мере, в какой это необходимо в поименованных в данной статье целях, сомнений не вызывает.
Но с другой стороны, известная лаконичность положения абз. 2 ст. 137 ГК РФ, требующего его ситуационного применения и реализации заключенной в нем широкой дискреции при толковании оценочных понятий «жестокость» и «гуманность», не могла не привести к появлению ряда проблемных теоретических и прикладных вопросов.
Прежде всего необходимо определиться в вопросе, уместно ли вообще использовать сам термин «гуманность» по отношению к животным.
Так, может показаться, что требование о проявлении человеколюбия (гуманности, от лат. humanitas — человечность, humanus — человечный) к животным, а не к людям, некорректно. Однако вышеуказанные специфические черты живых объектов имущественных отношений людей предопределяют наличие значимого интереса общества и государства в том, чтобы каждый человек относился к животным именно как к себе подобным — гуманно. Думается, что именно экстраполяция на животных известной тяги людей к получению удовольствия при употреблении вкусной пищи послужила поводом к проявлению гуманного подхода в определении Правительством РФ режима питания служебных животных, используемых таможенными органами: Правила использования служебных собак при проведении таможенного контроля, их обучения и содержания, утвержденные Постановлением Правительства РФ от 31 марта 2011 г. N 232, предусматривают применение для кормления служебных собак не только свежеприготовленной пищи из натуральных продуктов или полноценных сбалансированных сухих либо консервированных кормов, но и различных лакомств.
Нормативное требование гуманности к животным как проявления человечности во многом объясняет общую причину установления рассматриваемого требования как такового. Законодатель стремится сохранить нравственное здоровье людей, предвосхитить перерастание жестокости по отношению к животным в преступное поведение против людей.
Неочевиден ответ на вопрос о том, как соотносится запрет на жестокое обращение с животными с указанием на недопустимость такого обращения с животными, которое противоречило бы принципам гуманности.
На первый взгляд формулировка нормы абз. 2 ст. 137 ГК РФ позволяет заключить, что признак гуманности выступает конкретизацией признака недопустимости жестокого обращения, и прийти к выводу, что если человек обращается с животным в противоречии с идеями человеколюбия, но не допускает жестокости, то такое поведение следует признать правомерным. Кроме того, можно помыслить, что законодатель не обременяет людей необходимостью действовать гуманно, а лишь заставляет воздерживаться от жестокой активности.
Однако во взаимосвязи с нормой ст. 241 ГК РФ, определяющей последствия именно негуманного (а не жестокого) поведения людей по отношению к животным, указанная трактовка видится несостоятельной. Думается, что, раскрывая узкий признак посредством более широкого, законодатель стремился назвать жестоким и недопустимым любое негуманное обращение с животными, в том числе пассивное.
С целью устранения возможных сомнений видится целесообразным уточнить формулировку абз. 2 ст. 137 ГК РФ, закрепив позитивную обязанность участников гражданских правоотношений обращаться с животными в соответствии с установленными на основании закона правилами и принятыми в обществе нормами гуманного отношения к животным, в том числе не допуская жестокого обращения с ними.
Значимый интерес представляет вопрос о том, в отношении каких животных гражданское законодательство распространяет норму абз. 2 ст. 137 ГК РФ.
В первом приближении прочтение данной нормы приводит к выводу о том, что запрет антигуманного обращения с животными носит общий характер и действует применительно к любым животным, как к домашним, так и к диким. Но уточнение о том, что рассматриваемое требование должно выполняться при осуществлении прав, указывает на то, что законодатель имеет в виду предписание о гуманном осуществлении вещных либо обязательственных прав на домашних животных. Действительно, публично-правовой запрет жестокого и прочего антигуманного отношения к диким животным как к элементу природной среды и возобновляющемуся природному ресурсу основывается на нормах специального природоресурсного законодательства. В свою очередь, гражданско-правовые механизмы обеспечения исполнения бремени гуманного обращения с животными (отказ в защите права на основании ст. 10 ГК РФ, принудительный выкуп животного в силу ст. 241 ГК РФ и др.) включаются в работу, если речь идет о конкретных (индивидуально-определенных) изъятых из естественной среды обитания живых организмах, над которыми установлен интеллектуальный и (или) физический контроль со стороны субъектов гражданских отношений и в силу этого осуществляется хозяйственное господство.
Важно подчеркнуть, что нарушение бремени гуманного обращения с домашними животными имеет гражданско-правовые последствия и в том случае, когда животное является диким по происхождению, но присвоенным человеком (цирковой медведь, зоопарковый тигр и т.п.) и рассматриваемым для целей гражданско-правового воздействия в качестве домашнего.
Принципиальным с точки зрения эффективности правила абз. 2 ст. 137 ГК РФ видится ответ на вопрос, допустимо ли формулировать общее категорическое требование о гуманном обращении с животными (как установлено — домашними) без его конкретизации к отдельным видам животных по той роли, которую они выполняют в хозяйственной деятельности людей.
Представляется, что распространенная практика хозяйствования, при которой во многих случаях применение людьми животных выходит за рамки принципов гуманности (при разведении и умерщвлении сельскохозяйственных животных, при проведении опытов с лабораторными животными и т.п.), отнюдь не препятствует утвердительному ответу на этот вопрос. Напротив, норма о бремени гуманного обращения с животными должна устанавливаться исключительно прямо и безоговорочно, естественным образом уточняясь в аспекте набора требуемых проявлений гуманности в каждой отдельной ситуации. Иными словами, если человек объективно вынужден допускать разрешенную законом жестокость по отношению к животному, проявление жестокости должно быть минимально. К примеру, при использовании лабораторных животных необходимо не только обеспечивать кормление, поение, смену подстилки, пересаживание, мытье клеток, уборку помещений, в которых содержатся животные, выполнять другие нормативные правила лабораторной практики, но и соблюдать этические нормы, как это предписывают Правила лабораторной практики, утвержденные Приказом Минздравсоцразвития России от 23 августа 2010 г. N 708н.
Пожалуй, наибольшую актуальность представляет вытекающий из предшествующего вопрос о том, как в конкретном случае следует определять критерии недопустимой жестокости и необходимой гуманности по отношению к животным со стороны участников гражданских правоотношений.
Помня о причине, побудившей законодателя возложить на человека бремя гуманного обращения с животными, изъятыми из естественной среды обитания, можно утверждать, что двумя основными взаимосвязанными критериями должны признаваться:
а) степень биологического совершенства животного (чем биологически совершеннее животное, тем выше требования к обращению с ним) и
б) степень близости животного к человеку в социальном аспекте (чем больше животное одомашнено и «очеловечено», тем жестче рамки поведения по отношению к нему со стороны людей).
Важно, что бремя гуманного обращения с животными является жесткой юридической обязанностью, выступающей основанном на положениях п. 2 ст. 1 ГК РФ ограничением субъективных гражданских прав. Игнорирование таких ограничений и обязанностей может повлечь для нарушителя неблагоприятные правовые последствия. В силу ст. 241 ГК РФ в случаях, когда собственник домашних животных обращается с ними в явном противоречии с установленными на основании закона правилами и принятыми в обществе нормами гуманного отношения к животным, эти животные могут быть изъяты у собственника путем их выкупа лицом, предъявившим соответствующее требование в суд. Само по себе закрепление в законе указанной специальной нормы следует приветствовать. Однако конкретная ее формулировка вызывает дополнительные вопросы. В частности, указание на явность противоречия поведения обладателя животного нормам гуманности способно сформировать ложное представление о том, будто имеет значение степень жестокости, а не ее очевидность. Кроме того, может возникнуть не отвечающий общему смыслу рассматриваемых правил вывод о том, что нарушение принципов гуманности по отношению к животным имеет последствия лишь в случае умышленного поведения человека.
Думается, что совершенствование гражданско-правовых механизмов обеспечения гуманного обращения с животными с целью разрешения поставленных выше и иных насущных вопросов должно быть продолжено.
«Пятый Пермский конгресс ученых-юристов (г. Пермь, 24 — 25 октября 2014 г.): Избранные материалы» (отв. ред. В.Г. Голубцов, О.А. Кузнецова)
См. также «Что делать, если хозяин негуманно обращается со своим животным»
Рубрика: